Olya Shuzbekia is an interdisciplinary artist who combines art and artisanship, science, rituals, occult practices, myth-making and anthropological scientific research. In her projects, Olya explores her family history through the discourse of “women’s global history”, creating mysteries and her own mythology.
We talked to Olya about mystical practices as tools, how she developed her interest in mysticism and it evolved, and about the mystical and the spiritual in art in general.
Let’s start from the beginning and talk about the concepts. How do you understand them and could you be considered a mystic artist or an author of spiritual art? What does mysticism in general and mysticism in art mean to you?
For me, mysticism is a level of reality perception in which one encounters something that is beyond their mind. When a person acknowledges that there is something beyond that perception and therefore unexplainable. This can actually be anything considered through a certain state of mind. For example, art created from particular states of consciousness becomes mystical and is capable of conveying special states.
I’d say everything is mystical. Life is a mystical experience itself. But to be able to sense it fully, to absorb it, it is important to transcend the limits of ordinary life. And my art carries this function as well. Also, mysticism is also an arena for exploration. Art that transcends ordinary understanding, communicating unique states, embodies mysticism. Hence, I consider mysticism as a unique state enabling perception beyond the confines of the mind. Another definition of mysticism is occultism, involving the occult practices, rituals, magic. These terms hold a certain fascination, yet fundamentally, they are tools whose significance lies in how they are wielded.
In general, the word “mysticism” often carries a weight of high-mindedness, sometimes even seeming intrusive or jesting. Personally, I didn’t fully appreciate its depth until my experiences in Central Africa. After that everything around me became more “mystical” – literature, art, and life Itself.
There’s a tendency to view those who label life as mystical as attempting to evade reality, pitting spirituality against materiality. This is often the case, spiritual arrogance is not to be discounted. Instead, however, I propose embracing life in its entirety, including all facets, with as much clarity as possible. My immersion in the study of ancient mystical traditions has influenced me deeply, and I explore the mechanisms of mysteries to evoke specific states in the viewer or participant.
What do spiritual practices mean to you and how are they consistent with the production of art?
For me, spiritual practices are a way of thinking, and a particular way of living. But primarily it is a form of entertainment, a special kind of creativity aimed at spiritualising life. It is a way of life.
When defining spiritual practices as various traditional, religious, cultic movements - I would describe them as a special kind of creativity, creation. The first time I participated in the ceremony of one African cult I was fortunate to have seen some of the best theatre in the world. But I was lucky, the version of this cult was very procreative (laughing ).
Is it possible to learn to be able to hear and see more than other people who are not artists? Or artists use some special “methods and tools” for that? Please describe what helps you to create your projects?
I think anything is possible. But the shaping question would be “why?”. Why would an artist want to do this? What kind of motivation is there? Here the artist’s role fades into the background and I am left with basic human questions such as who am I, what is the meaning of life, how should one live, what is good and what is bad, where is the truth, etc. Failing to find answers in ordinary life, family, institute, I look for my own ways. I get acquainted with my grandmother, immerse myself in the world of psychology, anthropology, look for authorities, in case my ancestors can answer this question to me more convincingly.
And gradually, little by little, I assemble my own interpretation to these questions. They come from my experience, deep research, travelling, and most importantly, my practice. I go very far to eventually find myself there and look for the source that will inspire me, and doing so I nurture my inner artist.
Why are you interested in archaic rituals and cults related to nature and the pursuit of spiritual understanding? How long have you been interested in this subject?
I got involved in it about 5 years ago. In distant journeys, archaic rituals and cults I find the most exquisite living “tutorials". Surprisingly, it’s possible to teach life with such creativity that it might appear eccentric to those accustomed to civilized norms. This education thrives on critical thinking and mindfulness, leading me to a profound self-discovery. While my fascination with the past initially drove my exploration, after a few years, I realised I was missing the present and naturally switched to creating something completely new. Consequently, I transitioned naturally into the creation of something entirely new.
The funny thing is that despite all the findings, looking back I realise that my creativity exists as if apart from me, it just happens at opportune moments in every period of my life. So the main method is to take an interest in the process of finding and using creativity as the main “spiritual” tool. Making art is a spiritual practice itself.
From what you’re saying in your artist statement, it seems like you connect the exploration of supernatural or inner forces with physical attributes and material culture. Could you elaborate on how fabrics, patterns, and drawings play into this?
Yes! I'm fascinated by how emotions, thoughts, and states can manifest in tangible objects that we can see, touch, and hear. Material culture has this incredible ability to convey states of being because there’s always an underlying emotion or feeling behind every material object.
On my maternal side, my ancestors were involved in fabric production for generations. I inherited the professional wisdom of my grandmother, who dedicated her life to textile artistry at a silk factory in Uzbekistan. Growing up with this background and having pursued an art-focused education, I became captivated by the applied aspect of culture, particularly clothing, and how it can be elevated to an art form.
So, gradually, my grandmother’s archive began to influence my work, transforming from mere craftsmanship to artistry. This fascination led me on a journey to Uzbekistan, Africa, and Indonesia, where I discovered the remarkable use of fabrics in local cultures — in rituals, religions, and everyday life.
Your project “Patterneria” is oriented precisely towards this kind of cognition of the ancient and modern world through drawing, pattern, pattern. Do you think there is an influence of your education as an “artist-designer of clothes” in this?
Yes, of course. I pursued my studies in design with great enthusiasm. And apart from cultural and historical studies, I was strongly influenced by the phenomenon of the designer as a profession. It’s similar to the profession of a film director, where the project is not limited to just making clothes, but creating campaigns, ideas for promotion, creating shows, running a business, etc. That is a highly multimedia profession. That became the basis of my approach in art in later on by not limiting myself to mediums, or only working in the studio.
Unconsciously, I’ve also always been drawn to areas where I can create something completely new, using the experience and knowledge of the past.
Do you believe your projects convey a clear understanding to the viewer, allowing them to sense the unique spirit and atmosphere created, whether through asceticism, throat singing, or other unconventional instruments? And do these elements influence your projects, altering them in any way?
I find that my projects are becoming increasingly immersive, and I’ve received positive feedback from viewers. They don’t require any specialized skills to appreciate. However, it depends on the viewer. Whether or not they are easily understood isn't a primary concern for me — it’s more about the viewer’s interpretation. Comprehensibility isn’t crucial. Many, if not all, can still perceive the author’s motivation on some level. I like experimenting, blending various techniques, and exploring themes like positive thinking, which seems to resonate with my audience as well.
Tell us about the performance element in your projects. What’s their role? Cohesive, central, indirect?
At the present time, this is the direction I am most interested in. But I’m not in a rush with the final result, I’m currently at the stage of studying, learning, experimenting with small formats.
Please tell us about your last project in Bali with women. What was it about, and what issues did you tackle there?
My latest project in Bali, called “Kingdom of Flowers”, focuses on female symbols and my personal journey. I’m continuing to experiment with theater and immersion, seeking the right approach. I’ve been inspired by the impressive performances I witnessed in Africa and in group psychology. In these experiences, theater is much like what we see on stage, but it’s real life – with real people, real stories, and often with educational or religious meanings. It’s fascinating to watch these living creations unfold. So, I’m trying to blend what I’ve learned into a cohesive system. For this project, I used body art, gestures, symbols, and a few therapeutic practices.
Is it possible by using ancient practices such as yoga, fasting, meditation, dance, singing or others to deepen one’s art practices or does it only help in everyday life?
Yes, of course it can. Because all of those if desired help a person to understand themselves more, to relax, and so they become more wired for something bigger than their mind. But the main thing is that it entertains the artist, arouses a special interest, and new states emerge, which can then be used in work.
Is spiritual practice more empowering, liberating? Do you feel that many of the social taboos have been lifted or disappeared completely?
It depends on the spiritual practice, on the master and on the person, because ultimately spiritual practice is only about the person and the person chooses whether to change or to leave things as they are. Again, motivation is crucial.
My spiritual journey has brought me a sense of freedom. I’ve developed greater trust in myself and the world around me. What initially seemed magical and distant has become tangible and real, making everyday life significantly more intriguing. As an artist and performer, my travels have imparted invaluable lessons, allowing me a new liberation in my creative process.
Who do you consider to be the most important mystical artists in the world history of art and who has influenced you? (who would you recommend our readers to look at?)
The mix of mysticism and art is really interesting. It encourages people to truly feel things for themselves. It might be the most powerful type of art because it makes you feel more alive.
I think any art that’s beyond our understanding is mystical. But if we’re talking about artists inspired by mystical movements or with direct initiation experiences, there are a few I’d mention.
Joseph Beuys, an artist-shaman. There’s a myth about him surviving a plane crash in Crimea and being healed mysteriously in a Tatar village, but it’s unclear if it’s true. However, if you believe in reincarnation, it’s possible he had shamanic experiences in past lives. So, whether the story is fact or fiction might not matter so much.
Alejandro Jodorowsky is another artist worth mentioning. It’s fascinating to see how artists evolve over their lives. Jodorowsky had a youthful enthusiasm, seen in works like “Sacred Mountain” and “The Unfilmed Dune”, where he was searching for enlightenment, although he often laughs at the word itself. He later explored more introspective themes, such as in his poetic films about childhood. Additionally, he developed a therapeutic method called Psychomagic, documented in a book and film of the same name, drawing from his experiences living in Chile and learning from local shamans.
Marina Abramovic, the grandmother of performance art with outstanding youthfulness. Her upbringing in a guerrilla family, combined with her immersion in various cultures and traditions, greatly influenced her art. She developed a unique form of mystical theater and even created her own spiritual method called “The Abramovic Method”.
How do you define yourself and your practices? Can we actually call you a mystical artist?
I think time will tell.
How can a viewer who is not familiar with shamanism, metaphysics and practices fully understand your projects? Can they understand them fully?
I think they can. They are bright, colourful, and vital. I think that attracts a lot of people.
In your opinion, does your art retain its power when it loses its context and moves from the medium of creation to the halls of a gallery or museum? (Does the principle of Site-Specific Projects holds significant importance)
I don’t think it has much of an impact. I at least try to make universal projects. And I am extremely interested in interacting with reality in all its aspects.
What place does technology and progress take in your art?
It’s an important part of projects. Technology is necessary to create anything new.
For yourself, how do you deal with the ethical issue of appropriation, borrowing, using elements of other cultures in your art?
I don’t use the elements of other cultures in my personal projects, referring to them as my own. But in therapeutic projects, I may use some methods, such as those from Africa, while making their origins transparent and known.
Questions: Lisa Shtormit Romme and Anna Znaenok.
Edited and translated by Anna Znaenok.
________________________________________________________
Оля Шузбекия: «Современный художник – шаман»
Оля Шузбекия – междисциплинарный художник, который объединяет искусство и ремесло, науку, ритуалы, оккультные практики, мифотворчество и антропологические научные исследования. В своих проектах Оля изучает свою семейную историю через дискурс «женской глобальной истории», создавая мистерии и собственную мифологию.
Мы поговорили с Олей о мистических практиках как об инструментах, о том, как появился и эволюционировал интерес Оли к мистике, и о мистическом и духовном в искусстве в целом.
Давай начнем с самого начала и поговорим об этих понятиях. Как ты их понимаешь и можно ли тебя отнести к художнику-мистику или автору spiritual art? Что для тебя значит мистика вообще и мистика в искусстве?
Мистика для меня — это уровень восприятия реальности, при котором человек встречается с тем, что выходит за рамки его ума. Когда человек признает, что есть что-то больше этого восприятия, а значит – необъяснимое. Это фактически что угодно, рассматриваемое через определенное состояние. Например, искусство, создаваемое из особых состояний – становится мистическим и способно передавать особые состояния.
Я бы сказала, что все есть мистика. Жизнь – явление мистическое, но чтобы это почувствовать, вместить в себя, необходимо выйти за рамки обычной жизни. И мое искусство несет в том числе эту функцию. Оно же является полем для экспериментов. Искусство, которое выходит за рамки ума, которое способно передавать особые состояния я бы назвала мистическим. Таким образом, мистическим я бы назвала особое состояние, которое позволяет воспринимать мир за рамками ума.
Другое определение мистике — оккультизм. Оккультные практики, ритуалы, магия. Какие фантастические слова… Но по сути это инструменты… а дальше уже вопрос, как человек ими воспользуется. Вообще слово мистика часто звучит как нарицание, иногда шуточно-язвительное, высокопарное. Я бы и сама относилась к нему несерьезно, пока не побывала в Центральной Африке. Дальше все вокруг стало более «мистическим» – литература, искусство, и жизнь в целом.
Можно подумать, что человек, называющий жизнь мистической, пытается сбежать из реальности, и ставит духовность в противовес материальному. Часто так и есть. Никто не отменяет духовную гордыню. Я же предлагаю увидеть ее (жизнь), включающую все аспекты, максимально ясно. Опыты изучения древних мистических традиций сильно на меня повлияли, я исследую механизмы мистерий в своей художественной практике для усиления некоторых состояний, которые передаю зрителю/участнику.
Что для тебя значат духовные практики и как они совместимы с производством искусства?
Духовные практики для меня – это образ мышления, особый образ жизни. Но в первую очередь это особое развлечение. Это особый вид творчества – одухотворять жизнь. Видеть ее метафоричность, наблюдать ее совершенные уравнения и перекладывать свои впечатления от них в творчество. Это образ жизни.
Если определить духовные практики как различные традиционные, религиозные, культовые течения — то здесь я бы определила их как особый вид творчества, творения. Впервые поучаствовав в церемонии одного африканского культа — я увидела лучший в мире театр. Но мне повезло, версия этого культа очень созидательна (смеется).
Можно ли научиться слышать и видеть больше, чем обычные люди, или художники вообще используют какие-то особые «методы и инструменты»? Опиши, пожалуйста, что помогает тебе создавать твои проекты?
Я думаю, что все возможно. Но формирующим будет вопрос «зачем?». Зачем художнику это нужно? Какова мотивация? И здесь роль художника уходит на второй план, и я остаюсь с базовыми человеческими вопросами – кто я, каков смысл жизни, как нужно жить, что хорошо, что плохо, где правда и т.д. И не найдя ответов в обычной жизни, семье, институте, я ищу свои способы – знакомлюсь ближе с бабушкой, окунаюсь в мир психологии, антропологии, ищу авторитеты, вдруг предки смогут ответить мне на этот вопрос убедительнее. И по крупицам я собираю свою версию ответов. И они складываются из опытов, исследований, путешествий, и главное, практики. Я еду очень далеко, чтобы в итоге там найти себя и тот источник, который будет меня вдохновлять, я воспитываю своего внутреннего художника.
Почему тебя вообще интересует что-то связанное с архаическими ритуалами и культами связанными с природой и познанием духа? Как давно это направление тебя увлекло?
Увлекло примерно 5 лет назад. Там, в далеких путешествиях, архаических ритуалах и культах я нахожу самые изысканные живые «учебники». Оказывается, что преподавать жизнь можно с такой степенью творчества, что для цивилизованного человека это покажется сумасшествием:) Это прорабатывает критическое мышление и насмотренность. И главное, в этом я нахожу себя. Это мое образование. Крайне любопытно исследовать прошлое, но проведя в этих исследованиях несколько лет, я поняла, что упускаю настоящее и естественным образом переключилась на создание чего-то совершенно нового.
Забавно то, что несмотря на все находки, оглядываясь назад, я понимаю, что мое творчество существует как бы отдельно от меня, оно просто случается в удобные для него моменты в каждый период жизни. Поэтому главный метод – это интерес к процессу поиска и использование творчества как главного «духовного» инструмента. Создание искусства – и есть духовная практика.
Как мы понимаем (это следует из твоего манифеста), для тебя изучение сверхъестественных сил или сил внутренних человека непосредственно связано с атрибутами и материальной культурой? Расскажи, пожалуйста, подробнее о тканях, паттернах и рисунках.
Да, мне интересно наблюдать за превращением чувств, мыслей, состояний в материальный предмет, который можно пощупать, потрогать, услышать. И то как материальная культура способна передавать состояния. Ведь в конечном счете за материальным предметом всегда стоит состояние.
Мои предки по маминой линии несколько поколений занимались производством тканей. Мне досталось наследство в виде профессиональных наработок моей бабушки, которая всю жизнь работала художником по тканям на шелковой фабрике в Узбекистане. И закончив школу с уклоном на искусство, меня стал интересовать именно прикладной аспект культуры, в частности одежда. И то, как можно сделать из него искусство. Так бабушкин архив стал постепенно проявляться в моих работах и из статуса ремесла иммигрировать в искусство. Дальше этот интерес привел меня в Узбекистан, потом в Африку, в Индонезию. И везде я находила необычное применение тканей в местных культурах – в культах, религиях, культуре в целом.
Твой проект «Паттернерия» ориентирован именно на такое познание древнего и современного мира через рисунок, паттерн, узор. Как ты думаешь, есть ли в этом влияние твоего образования «художника-дизайнера одежды»?
Да, конечно. Я с большим интересом училась на дизайнера. И помимо культурных и исторических исследований, на меня сильно повлиял феномен дизайнера как профессии. Она похожа на профессию режиссера, где проект не ограничивается только созданием одежды, но созданием кампейнов, идей для продвижения, созданием показов, ведением бизнеса и тд. То есть очень мультимедийная профессия. Это стало основой моего подхода в искусстве в будущем – не ограничивать себя в медиумах, и работой только в мастерской.
И также бессознательно меня всегда тянуло к направлениям, в которых можно создавать что-то совершенно новое, используя наработки прошлого.
Как тебе кажется, понятны ли для зрителя твои проекты и может ли он почувствовать особый дух и атмосферу их создания в аскезе или через горловое пение, через какие-то иные и необычные инструменты? И вообще, влияет ли это на твои проекты? Это как-то их изменило?
Я создаю все больше иммерсивных проектов и получаю положительную обратную связь от зрителя. Для их восприятия не требуется никаких специальных навыков. Но все же это вопрос к зрителю, а не ко мне. Понятность не так важна. А вот мотивацию автора на каком-то уровне будут считывать многие, если не все. Мне интересно экспериментировать, миксовать различные техники, исследовать тему позитивного мышления, видимо, моему зрителю тоже.
Расскажи про элемент перформанса в твоих проектах. Играют ли они роль связующую, центральную, косвенную?
На данном этапе это направление мне интереснее всех. Но я не тороплюсь с финальным результатом, сейчас на этапе исследований, обучения, экспериментов в маленьких форматах.
Расскажи, пожалуйста про свой последний проект на Бали с женщинами. Про что он, и какую проблематику ты там рассматривала?
«Королевство цветов» – это проект о женских символах и обо мне, в котором я продолжаю экспериментировать с темой театра и иммерсии. Искать подходящий язык. Лучшие «постановки», что я видела в своей жизни – в Африке. А также как ни странно в групповой психологии. Эту тему я исследую прямо сейчас. Театр в этих процессах полностью совпадает по многим аспектам с театром в современном понимании – актеры, герои и зрители, режиссура, правила, зрелищность, повествование истории. Но также в вышеперечисленных «спектаклях» все происходит по-настоящему, то есть это реальные люди, а не актеры, и то, что происходит – это часть их жизни. Также эти процессы имеют «образовательный» характер, иногда религиозный. Живой процесс создания и одновременно за этим невероятно интересно наблюдать. Так вот, я в поиске инструментов, как соединить все лучшее, что я видела и проживала в одну систему. На этот раз я выбрала бодиарт, систему жестов и символов и несколько терапевтических практик.
Можно ли используя древнейшие практики, такие как йога, голодание, медитации, танец, пение или какие-то другие для углубления своих арт-практик или это только помогает в повседневной жизни?
Да, конечно, может. Потому что все это при желании помогает человеку больше понимать себя, расслабляться, а значит он становится более проводимым для чего-то большего, чем его ум. Но главное, что это развлекает художника, вызывает особый интерес, появляются новые состояния, которые потом можно использовать в работе.
Дает ли духовная практика больше возможностей, раскрепощает? Ты чувствуешь, что многие социальные табу для тебя оказались сняты или исчезли полностью?
Это зависит от духовной практики, мастера и человека, потому что в конечном счете духовная практика обращена только к нему самому и именно он выбирает, измениться ему либо оставить все как есть. И опять же мотивация имеет решающую роль.
Мне мои духовные искания дали больше свободы. Я стала больше доверять себе, мир, сперва магический далекий стал реальным, а потом и обыденная жизнь стала гораздо интереснее. Как художник, артист я многому научилась в дальних путешествиях, в том числе большему раскрепощению в творчестве.
Кто из художников-мистиков тебе кажется наиболее значимым в мировой истории искусства и кто на тебя повлиял? (кого то бы ты могла посоветовать нашим читателям посмотреть?)
То, как мистика соприкасается с искусством очень интересно, она предлагает человеку чувствовать, по-настоящему, самому. Пожалуй, это сильнейшее искусство. А значит делает человека более живым.
Любое искусство, выходящее за рамки понимания я бы назвала мистическим. Но я бы перечислила художников, вдохновляющихся мистическими течениями, имеющими какие-либо прямые посвящения и инициации.
Йозеф Бойс, художник-шаман, достоверно не известно, правдив ли его миф о крушении самолета над Крымом и таинственном излечении в татарской деревне или нет, но если верить в реинкарнации, то в других жизнях он определенно подрабатывал шаманом (улыбаюсь), становится не так уж важно вымысел ли это или правда.
Алехандро Ходоровски. Интересно наблюдать за жизнью взрослых художников, за их периодами жизни. Юношеский максимализм Алехандро и сила сопротивления Священной горы и неотснятой Дюны. Как он сам потом описывал, что то был период поиска просветления. Обычно на слове «просветление» он смеется. Знаковое затишье и последующие после этого поэтические фильмы о его детстве. И созданный им терапевтический метод «Психомагия», описанный в одноименной книге и документальном фильме. Там он делится историей своих навыков, жизни в Чили, обучению у местного хиллера и созданию первых хеппенингов…
Марина Абрамович. «Бабушка перформанса» с впечатляющей молодостью и погружением в самые разные культуры, традиции, религии в сочетании жесткого воспитания в семье партизан повлияли на искусство Марины-художницы. В итоге она создала особый вид мистического театра и даже свой собственный собирательный духовный метод «Метод Абрамович».
Как все-таки ты сама себя классифицируешь и свои практики? Можем ли мы все-таки называть тебя художником-мистиком?
Думаю, это покажет время.
Как зритель, далекий от шаманизма, метафизики и практик, может в полной мере понять твои проекты? Может ли вообще?
Думаю, что может. Они яркие, красочные, витальные. Я думаю это многих притягивает.
На твой взгляд, сохраняет ли твое искусство силу, когда оно теряет свой контекст и переходит из среды создания в залы галереи или музея? (насколько для тебя важен и имеет место принцип Сайт-специфик проекта)
Думаю, что не особо влияет. По крайней мере я стараюсь делать универсальные проекты. И мне крайне интересно взаимодействовать с реальностью во всех ее аспектах.
Какое место в твоем искусстве играют технологии, прогресс?
Это весомая часть проектов. Для создания чего-то нового технологии необходимы.
Как ты для самой себя решаешь этический вопрос апроприации, заимствования, использования элементов других культур в своем искусстве?
Я не использую элементы других культур в моих личных проектах, называя их своими. Но в терапевтических проектах могу использовать некоторые методы, испытанные, к примеру, в Африке, сообщая их происхождение.
Вопросы: Лиза Штормит-Роммэ и Анна Знаенок.
Редактура и перевод Анна Знаенок.
Comentarios